Сладостная месть [= Сестры Бьюмонт ] - Лиз Филдинг

– Если ты мне не веришь, можешь узнать из своих источников в банке.

– Но ты потратила на это так много сил… Уже поздно вернуть все назад? – спросил он. Она промолчала, и он негромко выругался. – Прости, Физз.

Ты просишь прощения? Ну, наверное, неплохо принести все извинения сразу в один день. Но не слишком расстраивайся. Джон Мур, мой шеф-повар, как ты, несомненно, помнишь, получил финансовую помощь от семьи и приобрел лицензию. Он также ведет переговоры насчет свободного места в Зимнем саду. Он хочет открыть здесь кафе-мороженое в старинном стиле. На самом деле, ты оказал мне услугу, Люк, – сказала она с оттенком отчаяния.

– Ты слишком добра, Физз. Я знаю, что я сделал. – Он протянул чек обратно ей. – И тебе все-таки придется принять спонсорские деньги, хочешь ты этого или нет.

Он вложил чек в ее руку, наклонился и легко коснулся губами ее губ, прежде чем она смогла собрать силы, чтобы отступить назад. Затем, быстро повернувшись, вышел из квартиры.

Физз долго смотрела ему вслед, дрожа от холода, поднимающегося от двери подъезда к ее лестничной площадке, дрожа от шока и тревоги. Когда холод начал пробирать ее до костей, она потерла руками плечи и закрыла дверь.

Цветы все еще лежали там, где он положил их, на столике в холле, распространяя нежный аромат. Она не могла оставить их здесь увядать и не могла, несмотря на свое заявление, хладнокровно выбросить в мусорный бак. Поэтому она поместила их в серебряную вазу и поставила на письменный стол рядом с невостребованным чеком.

Физз посмотрела на часы. Четыре утра. Слишком рано, чтобы звонить в больницу. Но она была не в состоянии лечь в свою постель со сбившимися простынями. Слишком сильны были воспоминания о горько-сладостных мгновениях страсти в объятиях Люка. Она просто свернулась калачиком на диване и закрыла глаза.

Было еще темно, когда она позвонила в больницу. Отец только что проснулся и передал через медсестру, что ему нужна зубная щетка, бритва, его собственная пижама и халат – синий шелковый. Физз улыбнулась. Определенно, отец идет на поправку. Это немного подняло ее дух, и, приняв недолгий горячий душ, чтобы окончательно проснуться, она поехала собирать вещи отца.

Клаудия, которая тоже позвонила в больницу, уже упаковывала их.

– Как ты думаешь, они пускают посетителей в такую рань? – спросила она у Физз, пытаясь подавить зевоту и укладывая в сумку затребованный халат.

Только на пару минут, чтобы передать ему пижаму. Мы сможем прийти попозже. – Физз дотронулась до руки сестры. – Клаудия, мне надо тебе кое-что сказать.

Сестра подняла голову, потом выпрямилась.

– Господи, Физз, что случилось?

– Я не знаю, как начать.

Клаудия внимательно посмотрела на сестру.

– Нет, ты не можешь быть беременна. Ты знаешь его недостаточно долго.

– А сколько времени требуется для этого?

– Я скажу по-другому. Ты знаешь его недостаточно долго для того, чтобы быть уверенной.

Физз почувствовала, как ее щеки заливает краска.

Это совсем про другое. Послушай, тебе лучше сесть. Это не объяснишь в двух словах.

Итак, Клаудия села, и Физз рассказала ей, что у них есть сестра. Что у Эдварда Бьюмонта все-таки оказалось три дочери.

Они приехали в больницу сразу после семи. Me лани ждала их в вестибюле. Она вскочила на ноги, явно нервничая по поводу того, как ее примут. Наступило короткое неловкое мгновение, когда никто, казалось, не знал, что делать. Потом Клаудия шагнула вперед и обняла молодую девушку. Физз присоединилась к ней, и через минуту они втроем вперемежку смеялись и плакали.

– Мел.

Услышав голос Люка, все трое обернулись. Люк выглядел усталым, кожа на лице посерела, под глазами темные круги. Эдвард хочет увидеть тебя.

Мелани на мгновение застыла на месте. Потом обернулась к Физз и Клаудии.

– Вы не возражаете?

Клаудия легонько подтолкнула ее.

– Настал твой час, детка. Вперед.

– Я понимаю, что это глупо, но у меня ноги не идут.

– Пойдем. Я доведу тебя до двери за руку.

– А потом я пойду сама по себе?

– Сама по себе? Ты ведь Бьюмонт, – сказала Клаудия с широкой улыбкой. – Ты больше никогда не будешь сама по себе.

Они ушли, оставив Физз наедине с Люком. Она смущенно отвернулась к окну и стала смотреть на море.

Ты говорил с ним? Как он? – спросила она.

– Опечалился, услышав о Джульет. Рассказывал о ней. Всплакнул немного. Но узнать, что ты был так любим, что у тебя есть дочь, – этого, я думаю, достаточно, чтобы вдохнуть жизнь в любого мужчину. – Люк откинул ладонью волосы со лба и посмотрел на Физз. – Как ты себя чувствуешь? У тебя усталый вид.

А у него разве нет?

– Радиостанция не развалится, если я возьму несколько дней отдыха, чтобы выспаться.

– Неужели? Я думал, ты боишься, что все может исчезнуть, если ты не будешь следить за ней двадцать четыре часа в сутки, – сказал Люк, пытаясь вызвать улыбку на ее лице.

Она наполовину обернулась, избегая смотреть ему в глаза.

– Я думала, что ты хочешь получить радиостанцию. Я так боялась, что ты сможешь отнять ее у меня, что просто ослепла, ничего не видя кругом. Наверное, поэтому я не разглядела настоящей опасности. – Она сделала прерывистый глоток воздуха. – Нет, не так. Я все время чувствовала опасность, но она была затуманена… другим. Прошлая ночь была ошибкой, Люк. – Ее жест, скупой и страдальческий, не нуждался в словах. – Я лучше пойду и поищу Клаудию.

Физз переложила все приготовления к приему по случаю открытия ресторана на Джона и Сюзи и в результате обнаружила, что ей нечего делать, кроме как наслаждаться жизнью. Но как раз на это она была совершенно неспособна. Она чувствовала себя потерянной и одинокой, несмотря на толпы гостей. Весь смысл достижений ресторана оказался выщелоченным после объявления о том, что он перешел в собственность Джона. Это был его вечер, и она не завидовала его успеху, но в то же время чувствовала себя ненужной. Хозяйкой, чей вечер уже прошел. Эдвард сидел на почетном месте, наслаждаясь вниманием своей вновь обретенной дочери, и не нуждался в Физз. Клаудия заметила Джулиана, как только он приехал, и, сообщив Физз, что не понимает, какое счастье упустила, полностью завладела его вниманием.

Физз знала, что Сюзи пригласила Люка, хотя она лично вычеркнула его из списка гостей. Она не виделась с ним после того утра в больнице и страшилась новой встречи. Вечер медленно тянулся, и она начала думать, что, скорее всего, появление Люка не нарушит скуки этого мероприятия.

Дверь позади нее открылась, и Физз непроизвольно обернулась. Это не был Люк, но у нее неожиданно задрожали колени. В горле пересохло, пульс начал стучать в ритме барабанной дроби. Не от возбуждения, не от желания, а от гнева.